— Как?

— Сэр, я ни на секунду не допускал, что он верит в виновность вашей жены. Но в связи с ней возникли особые обстоятельства. И он мог бы пустить в ход власть, будь у него на то желание. Я бы не стал без нужды компрометировать вашу жену. Но поскольку я знал, что она невиновна, он убедил меня рассказать историю ее бегства из дома. Я сдался. Ну-ну, я прошу вас не всплескивать руками и не изрыгать проклятия! Скоро вы и сами во всем разберетесь. Как я говорил вам, тут в любую секунду может появиться некий человек…

— Кто именно?

— Фрэнк Чедвик.

«Опять, — подумал Марк, — мы возвращаемся к этому имени». Но он промолчал.

— А теперь обдумайте поведение Фрэнка Чедвика и той таинственной молодой женщины, мисс или миссис Икс, у которой был с ним роман. Чедвик сам, на улице перед аптекой, заверил вас, что он «получил урок»; он поклялся, что никогда впредь «не прикоснется ни к одной женщине из колледжа». Затем засмеялся и сказал, что его «поймали в последний раз». Его насмешливые слова дали нам дополнительные сведения. Эта молодая особа — «женщина из колледжа»; из вашего диалога с Чедвиком следует вывод, что она чья-то жена. Чедвик морочил ей голову; для него это было не более чем увлекательной игрой, и теперь он может лишь посмеиваться. Но у нее было куда больше причин испытывать страх человека, загнанного в ловушку. Можем мы еще что-то сказать о ней?

— Наверно, что-то можем. Но это не имеет смысла!

— Вот как? Почему же?

— Две свидетельницы, — объяснил Марк, — по ошибке приняли миссис Икс за Роз Лестрейндж. Значит, она должна была походить на Роз. Но в этом-то и сложность. Тут нет ни одной молодой женщины, которая хоть в малой степени напоминала бы Роз!

— Это зависит от того, что вы подразумеваете под словом «напоминала бы». Например, в какое время свидетельницы видели ее?

— Только ночью. Ну конечно! — Марк щелкнул пальцами. — Они могли судить лишь о росте этой женщины, о ее комплекции и о цвете волос. А эти параметры могут совпадать. Тут нет…

— Минутку! Представьте себе характер этой женщины и то затруднительное положение, в котором она оказалась. Она темпераментна и в то же время неопытна; она увлечена этим человеком и в то же время ненавидит его. Против ее воли, против ее нравственных принципов она вовлечена в игру, которая для Чедвика вполне привычна, но угрожает всему, что ей дорого… В колледже уже ходят слухи. Она опасается разоблачения. Предотвратить его она может только одним способом — создать другую сенсацию: например, имитировать вызывающие выходки подростков — покушения на убийства, которые по сути не были таковыми и, с ее точки зрения, были совершенно безобидными. Подумайте обо всем этом — а потом вспомните Джудит Уолкер.

Марку показалось, что мир рухнул ему на голову.

— Джудит Уолкер?

— Да. Снова задайте себе тот вопрос, который был постоянным источником тревог. Что миссис Уолкер могла увидеть в библиотеке в воскресенье вечером?

— Вы имеете в виду, что испугало ее?

— Нет! — загремел доктор Фелл, стукнув тростью о пол. — Есть ли у нас весомые основания предполагать, что она потеряла сознание лишь потому, что чего-то испугалась? Например, говорила ли об этом сама миссис Уолкер?

— Нет, но мы должны предположить…

— Сэр, я считаю, что нам ничего не надо предполагать. Как известно, за несколько минут до обморока она была очень перепугана падением гипсового бюста ей на голову. Уронил его какой-то бродяга, который с целью поживиться забрался в библиотеку, но затем был пойман полицией и выложил все, что ему известно.

— Какой-то воришка? — воскликнул Марк. — То есть на самом деле все случившееся в библиотеке не имеет никакого отношения к этому делу?

— Наоборот! Все имеет отношение, но вы настойчиво отказывались это понимать. Что на самом деле увидела миссис Уолкер? Ни в книгохранилище, ни в библиотеке ничего и никого не было — кроме человека, на которого упал ее взгляд. Перед ней были только вы, открывающий дверь в книгохранилище, и мисс Кент, которая стояла у дверей с ключом в руках. Очень хорошо! Почему же она испытала такое потрясение?

— То есть, говоря другими словами, вы утверждаете, что она врет? Что Джудит Уолкер и была тем дебоширом из спортивного зала и, кроме того, убийцей?

— Нет! Я не говорил ничего подобного!

Доктор Фелл набрал в грудь воздуха и приготовился встать.

— Миссис Уолкер увидела то, что потрясло ее до глубины души. Она с ужасом осознала, что ошиблась относительно женщины у изолятора, — она догадалась и обо всем остальном. Она увидела, что есть в колледже только одна молодая женщина столь же высокая, как Роз Лестрейндж. Она увидела, что есть только одна молодая женщина с такой же фигурой, как у Роз Лестрейндж. Она поняла, что если эта женщина накинет на свои короткие густые волосы черный шелковый шарф, то, падая на плечи, он будет похож в темноте на длинные темные волосы Роз. Она увидела женщину, которая держала в руках ключ, словно бы собиралась открыть дверь изолятора.

Доктор Фелл поднялся на ноги. С лица у него сползли все краски. И снова его голос гулко разнесся в стенах темного дерева и задрожал эхом на тихой лестнице.

— Она увидела дочь моего старого друга, которому я пытаюсь помочь. Она увидела убийцу. Она увидела Кэролайн Кент.

Глава 20

Кэролайн Кент.

Ужас пронизал Марка до костей, и волосы зашевелились у него на затылке.

— Поймите меня! — рявкнул доктор Фелл, чтобы скрыть свою растерянность. — Чтобы предотвратить трагедию гораздо более страшную, чем первая, мы должны понять, что на самом деле представляет собой эта девушка, то есть женщина. За все те годы, что я знаю Сэма Кента, он никогда не упускал возможности рассказать мне о своей семье. Кэролайн все понимала очень буквально, по его словам, воображение у нее было не очень развито. Но она умела чувствовать — и чувстовать глубоко. Вы воспринимали ее как практичную приземленную женщину, да она и сама себя считала таковой, потому что ей приходилось иметь дело с зеленщиками, мясниками и расписанием поездов. И тем не менее она совершенно другая. — Доктор Фелл тяжело вздохнул. — Как ей не быть практичной? Для ее отца дети всегда были чем-то второстепенным, а мать — все мы знаем таких убийственных в своей любви к детям женщин — «оберегала» ее от окружающего мира. Она переживала, если Кэролайн садилась на мотоцикл. Она переживала, если дочь говорила с кем-то из взрослых или отходила на сто ярдов от границ колледжа. Она была слишком подавлена, слишком закомплексована. Даже ее жених, к которому она питала глубокую любовь, оказался этаким накрахмаленным пуританином. Она считала, что и сама должна быть таковой, — но не могла! Кэролайн Кент двадцать семь лет. Если к такой женщине относиться как к ребенку — не стоит удивляться, что она в самом деле будет вести себя как дитя. — Доктор Фелл печально покачал головой.

— Короче говоря, она, по-вашему, оказалась легкой добычей для Фрэнка Чедвика и Роз Лестрейндж?

— Нет, и не может быть доказательств, что покойная Роз сознательно толкнула ее в объятия Чедвика и побудила к развитию романа в надежде на большой скандал. Но действия Роз невозможно истолковать иным образом. Роз с удовольствием позволяла другим думать, что эта тайна связана именно с ней, что именно она организовала то проклятое свидание в изоляторе. Она даже представила фальшивое объяснение, намекнув, что обожает заниматься любовью в «странных и необычных обстоятельствах». Такой была ее реакция на обвинения в ее адрес. Кэролайн встретилась с Чедвиком в изоляторе, конечно, лишь потому, что не осмелилась пойти в какое-то другое место. Мы не можем предположить, как дол го длились их отношения до того, как поползли слухи, пошел шумок — и Роз Лестрейндж начала запугивать Кэролайн намеками, что все могут узнать о ее поведении…

— Подождите! — прервал его Марк. — Это все было до ночи убийства?

— О, задолго до нее. Иначе и быть не могло — Роз долго наслаждалась, мучая свою жертву. Конечно, вы должны были заметить нечто такое, не так ли? Должны были видеть? Сцены вроде той, что произошла в вашем доме в субботу вечером?